Две гонки в одной

Встреча руководителей команд. Беседа Фрица Энцингера и Хартмута Кристена в качестве разминки перед стартом. Один курирует в Ле-Мане 919 Hybrid, другой — 911 RSR. 24 ответа на один вызов.

Что значит для Porsche гонка в Ле-Мане?
Фриц Энцингер: Выступление в Ле-Мане это всегда нечто особенное. Атмосфера гонки уникальна. И победа в ней ни с чем не сравнима. Кроме того, успехи Porsche в Ле-Мане в историческом и эмоциональном плане — это неповторимое сочетание. Ни у одной другой марки нет там такого легендарного ореола.
Хартмут Кристен: Я в Porsche с 1994 года, и кто-то, вероятно, скажет, это для него уже 21-й Ле-Ман, что в нем может быть особенного? Но 60-летняя история и 16 побед марки в общем зачете объясняют, насколько велики сейчас ожидания, и уйти от этого невозможно. Да и не хочется. А победа в соответствующем классе в 24-часовой гонке в Дайтоне в январе этого года еще более усилила ожидания.

Какой момент в Ле-Мане запомнился Вам на сегодняшний день больше всего?
Фриц Энцингер: Празднование победы в общем зачете команды BMW в 1999 году.
Хартмут Кристен: Моментов было много. Выдающаяся, например, была двойная победа в 2013 году в классе GT. А уж двойная победа в общей классификации в 1998 году и подавно. Особое место в памяти занимает триумф Dauer Porsche 962 в 1994 году. Мы тогда переживали не лучшие времена. А вообще-то запомнились не только победы. Однажды у нас выпали из состязания обе машины. Помню, тогда подошел один из соперников и сказал мне с откровенным сочувствием, что мы такого не заслужили.

В своем классе 911 RSR традиционно принад­лежит к числу фаворитов. К 919 Hybrid это, правда, не относится, но ждут от него много. Давит ли на Вас такое ожидание успеха?
Фриц Энцингер: Я стараюсь не полагаться на случай и смотреть на все позитивно. В гонке часто случаются ситуации, тебе неподвластные. А то, что в таких случаях произойдет, будет результатом тридцатимесячного труда.
Хартмут Кристен: Я стараюсь не думать об этом, сохранять ясную голову и всячески поддерживать команду. Это не всегда просто сделать, но делать надо непременно.

В каком случае Вы будете считать участие в Ле-Мане успешным?
Фриц Энцингер: Если наша новая разработка LMP1 окажется конкурентоспособной, а мы — серьезными и успешными соперниками.
Хартмут Кристен: Если наши автомобили целыми придут к финишу, окажутся конкурентоспособными и если мы после весьма дотошной проверки не обнаружим в наших действиях ошибок, которые можно было бы избежать. Надо выступить лучше, чем в прошлом году. Показать такой же уровень в этом году для нас недостаточно.

Из 24 часов гонки какой самый трудный?
Фриц Энцингер: Начало дня в воскресенье. Когда восходит солнце — если восходит — и становится тепло, чувствуется усталость. А до финиша в 15:00 остается еще долгий путь.
Хартмут Кристен: Самое трудное время — в бессонную ночь, часа так в три, когда усталость дает себя знать. Но в Ле-Мане это неважно, об этом просто не думаешь.

Как Вы и Ваша команда поддерживаете состояние бодрости? Есть ли для этого специальная тренировка?
Фриц Энцингер: Чтобы создать предпосылки для хорошего выступления, имеется ряд вещей. У нас в Вайссахе есть центр для общефизической подготовки команд. Он пользуется огромной популярностью. Есть у нас также профессиональная программа психологической подготовки. Пилоты работают по индивидуальным программам тренировок.
Хартмут Кристен: Как минимум принимаются меры к тому, чтобы гонщик не выходил на старт невыспавшимся, чтобы он был в хорошей физической форме. В остальном же дело за адреналином.

Что Вы будете делать на следующий день после гонки?
Фриц Энцингер: Это очень зависит от ее результата… Неважно, что будет: надеюсь, что я буду в хорошем настроении.
Хартмут Кристен: В понедельник я, как и всегда, встану в пять утра и поеду домой. Было бы лучше всего, чтобы с еще одним водителем, с которым можно будет обсудить и проанализировать гонку.

Как часто Вы во время гонки смотрите на часы?
Фриц Энцингер: Постоянно. Только не на наручные часы, я слежу за временем на мониторе.
Хартмут Кристен: Пока идет отсчет времени до старта, смотрю очень часто. Потом, примерно в течение 22 часов гонки, значительно реже. Смена водителей становится для меня ритмом в измерении времени, как бы заменяя реальное время. К концу гонки я опять поглядываю на часы чаще, хотя время от этого быстрее не идет.

Что самое сложное во время гонки?
Фриц Энцингер: Для нас это, пожалуй, будет вопрос топлива. Мы должны с небольшим количеством топлива ехать как можно быстрее и дольше. Это новый вызов и, поскольку опыта нет, самый большой.
Хартмут Кристен: Оставаться спокойным, не допускать ошибок, концентрироваться на том, на что можешь влиять. Надо абстрагироваться от всего, что мешает, или исключить эти факторы с тем, чтобы и в критической ситуации сохранять трезвость рассудка. Независимо от степени поднявшейся суматохи.

Каждому гонщику необходимо иметь опыт гонки спортивных автомобилей на выносливость?
Фриц Энцингер: Должен ли каждый, не знаю. Но подобная гонка — самое сложное испытание. В ней водитель ощущает свои действия психологически и физически точно так же, как в Формуле-1, но связан при этом не только со своей командой, но и напрямую со своими коллегами по экипажу.
Хартмут Кристен: Я бы тоже не стал утверждать, что лишь тот, кто участвовал в таких гонках, классный гонщик. Но вызов здесь действительно во многих смыслах особенный. Ле-Ман — это не гонка для солистов. И Ле-Ман бывает только раз в году. Если что-то не получилось, возможности исправить положение через две недели у тебя нет.

Какие уроки извлекают инженеры из автоспорта?
Фриц Энцингер: Работа в команде и на пределе возможного. Особенно с учетом нового регламента для LMP1 инженеры должны выдавать технологию на высочайшем уровне. Имея в виду принятие новой формулы эффективности, Porsche абсолютно осознанно выбрал момент возвращения к участию в гонке высшей категории, поскольку это таит в себе колоссальный потенциал для будущих серийных моделей.
Хартмут Кристен: Наш исследовательский и конструкторский центр в Вайссахе благодаря автоспорту постоянно находится на современном уровне и в своей работе должен брать от концепт-разработок максимум для обеспечения конкурентоспособности. Для сегмента GT мерилом всегда является автомобиль общего пользования. Мы призваны добиться многого в кратчайшие сроки и с ограниченными ресурсами.

А что будет иметь от этого клиент Porsche?
Фриц Энцингер: Он несомненно выигрывает от того, что компания принимает вызов автоспорта. Под давлением ожиданий результата разработки ведутся максимально эффективно, новшества открыты для суда общественности. В автоспорте меня подкупает как раз эта измеримость твоих достижений и эффективности команды. Польза для клиента однозначно была программным требованием всего проекта 919 Hybrid. Инновации типа рекуперации энергии отработавших газов найдут применение в серийных моделях.
Хартмут Кристен: Повышение эффективности — большая задача. «Один в один» компоненты в серию вряд ли перейдут, но опыт использован будет. Например, возникновение прижимной силы в автомобилях, близких к серийным. Проблема здесь в получении как можно бoльшей прижимной силы без возникновения слишком большого сопротивления воздуха. Та же задача стоит и перед гоночными автомобилями. И поэтому задние части у них явно похожи.

Porsche и Porsche — две гонки в одной

Совместное участие в первенстве мира, общий образ мыслей, но при этом собственные стратегии: Фриц Энцингер и Хартмут Кристен — руководители двух заводских команд Porsche в первенстве мира спортивных автомобилей. Для 919 Hybrid в классе LMP1 и 911 RSR в категории GT действуют разные правила. Кроме того, 919 Hybrid быстрее и пройдет больше кругов, чем 911 RSR. У каждой команды будет своя гонка.

У команды RSR Хартмута Кристена по сравнению с вновь созданной командой Фрица Энцингера — огромное преимущество в опыте. Необычным является и то, что одна марка будет представлена двумя заводскими командами в различных классах. Но иногда обмен информацией помогает. Еще более важна концентрация на своих собственных задачах и на том, чтобы по ошибке не помешать друг другу. Поэтому обе команды Porsche намеренно не стали брать боксы, стоящие рядом.

Интервью Хайке Хинцш
Фото Петер Хек